АМС |
| ТИТУЛ | КАРТА САЙТА | СТАТЬИ | НАШИ ФАЙЛЫ | СПРАВКИ |
© Г. Козырева, 2015
О духовной музыке, созданной сибирскими композиторами, сегодня написано множество статей и исследований. Изданы и описаны историками церковные песнопения композиторов прошлого и позапрошлого столетий, немало слов было сказано уже и о церковно-певческом творчестве современных авторов, живущих в сибирских городах. В самом деле, огромный регион Сибири, богатый талантами, стал родиной многих известных композиторов, чей вклад в российскую музыку XIX и ХХ веков заметен и неоспорим. Одновременно с этим, не забыты и те музыканты, для которых Сибирь стала второй родиной и чья деятельность оказала существенное влияние на формирование профессионально-музыкальных традиций региона. Не хочется повторять всё то, что уже говорилось и писалось на эту тему исследователями сибирской музыки 1, однако упомянуть об этом было необходимо, ибо те культурные процессы, которые сегодня протекают за Уралом, те достижения, которые сегодня обнаруживаются в профессиональной музыке Новосибирска, Красноярска, Томска, Иркутска и других сибирских городов, невозможно понять и объяснить без отсылок к богатому именами и событиями культурному прошлому этих мест.
В обширном списке имён ныне живущих музыкантов, принимавших активное участие в «сибирском хоровом кипении» 2 – так характеризуют сегодня музыкальные историки последнее десятилетие ушедшего века, – Евгений Чихачёв (род. 1965) заметная фигура. Хочется отметить два примечательных факта:
1) среди сочинений этого композитора нет светских хоров (несколько хоровых аранжировок музыки других авторов, сделанных им, вряд ли можно назвать исключением). Все хоры Е. Чихачёва написаны в жанрах духовной музыки на православные богослужебные тексты;
2) Чихачёв не только писал духовные хоры, но также принимал активное участие в редактировании и издании духовных сочинений других сибирских композиторов. В частности, он осуществил нотный набор и редакцию первого сборника серии «Церковные песнопения сибирских композиторов», посвящённого творчеству старых сибирских песнотворцев и помогал в подготовке к изданию следующих выпусков этой серии.
Всё это нельзя назвать случайностью. Такие факты свидетельствуют об определённой духовной направленности творческих устремлений музыканта.
Евгений Чихачёв родился в городе Черногорске (республика Хакасия). Образование получал в Абаканском музыкальном училище и Красноярском государственном институте искусств, где его учителями по композиции в разные годы были профессор Проститов О. Л. и доцент Пономарёв В. В. Обладая редкими музыкальными способностями, Чихачёв уже в годы студенчества создал значительное количество инструментальных, и – что очень важно – вокальных сочинений, используя самые разные способы «расширения» тональности и организации звукового пространства на иных, отличных от тонального принципах. В их числе немало сочинений, получивших распространение, изданных и ставших репертуарными у многих исполнителей в России и за рубежом. Это – «Диптих» и «Пять пьес» для фортепиано, Три пьесы для скрипки соло, «Дуэт согласия» для скрипки и виолончели, «Композиция» для трубы и фортепиано, «Вокальный цикл на стихи Владислава Ходасевича», хоры и др.
Несколько слов хочется сказать о романсах и песнях Е. Чихачёва. В них с особой яркостью проявилась его способность свободно говорить на разных музыкальных языках, создавая оригинальные и яркие композиции. Так, в изысканных интонациях свободно-атонального «Вокального цикла на стихи Владислава Ходасевича», композитор сумел создать атмосферу психологического надлома, почти депрессивного состояния поэта-эмигранта, остро переживающего происходящее вокруг и внутри себя. В то же время, в «Двух романсах на стихи Алексея Козловского» (особенно во втором), написанных в традиционно-тональном решении, слышатся интонации и ритмы популярных песен. В «Двух стихотворениях Владимира Набокова» Чихачёв изощренно «загрязняет» тональность, иллюстрируя таким образом почти издевательский сарказм поэта, а в «Трех музстихотворениях В. Брюсова» применяет декламацию, полностью убирая вокал. В многочисленных песнях («Земля моя – Хакасия» стихи М. Кильчичакова, «Даль памяти» стихи А. Козловского, «Качели над рекой» стихи Н. Ерёмина и др.) автор нетривиально трактует традиции советской песенности 3. Можно было бы упомянуть и описать и другие вокальные опусы E. Чихачёва, сочинённые им на стихи А. Ахматовой, И. Сельвинского, А. Вознесенского и других поэтов но, думается, сказанного достаточно для того, чтобы понять, сколь важное значение имеют для Чихачёва-композитора вокал и вокальная интонация, воспроизведённая человеческим голосом.
Хоры (церковные песнопения) создавались Евгением Чихачёвым главным образом в 90-е годы. В начале наступившего столетия композитор написал меньше хоровых опусов, занимаясь редактированием и подготовкой к изданию уже написанных партитур. Трудно говорить о точном количестве его хоровых сочинений, поскольку некоторая их часть пребывает в эскизном виде и не обнародована. Три песнопения – «Взбранной воеводе», «Благослови душе моя Господа» и «Шестопсалмие» были опубликованы в сборнике «ЦПСК» вып. 2, полностью посвященном духовному творчеству современных сибирских авторов, два песнопения – «Достойно есть» и «Преблагословенна еси» – в сборнике «ЦПСК» вып. 3, объединяющем хоровое духовное творчество композиторов прошлого и ныне живущих. Три песнопения («Взбранной воеводе», «Благослови…», «Достойно есть») были перепечатаны в «Певческой хрестоматии» 4 и, наконец, в «Хрестоматии по вокальному ансамблю…», вышедшей в 2015 году было издано «Хвалите имя Господне» 5. Из неопубликованных хоров композитора автору этих строк довелось видеть «Свете тихий» и «Богородице Дево, радуйся» 6.
Несмотря на явную христианскую направленность творчества Евгения Чихачёва 7, он не считает себя настоящим церковным композитором, справедливо полагая, что для этого необходимо регулярно и часто бывать в храме.
Наибольшую известность из всех перечисленных хоров получило песнопение «Достойно есть» с трагической окраской музыки. Это замечательное концертное сочинение исполнялось многими коллективами, попало в программу компакт-диска «Церковные песнопения в Красноярске. К 2000-летию Рождества Христова», вышедшем в 1999 году, а также неоднократно было представлено за рубежом, в программах православных певческих фестивалей 8. В Красноярске это песнопение звучало в исполнении хора студентов Красноярской академии музыки и театра, а также вокального ансамбля Красноярской филармонии, который и осуществил запись этой партитуры на CD.
Знакомясь с хорами Чихачёва, можно заметить, что они вобрали в себя всё лучшее, что было наработано им в его вокальных сочинениях. Они стали концентратом интонационных и гармонических приёмов композитора и выявили зрелый авторский стиль, для которого стало характерным неожиданная трактовка, или показ в нестандартном контексте традиционного музыкального приёма или средства, а также изощрённая гармонизация.
В упомянутом «Достойно есть», написанном в соль миноре и выдержанном в спокойном характере движения и негромкой динамике, происходит постоянная смена гармонических функций с отклонениями, проходящими звуками и – в нескольких местах – альтерациями в доминантовых созвучиях. При этом, автор делает максимально плавное голосоведение, иногда соединяя разные аккорды через общий звук. В ритмической организации музыки Чихачёв применяет нехарактерный для церковных песнопений приём – неожиданное «снятие», обозначенное верхней запятой (приём И. Стравинского) и иногда приходящееся на слабую долю. Вкупе с постоянно меняющейся гармонией, функциональность которой в плавно текущем голосоведении оказывается «размытой», этот приём помогает создать впечатление молитвы, совершающейся после пережитой трагедии, за которой следовал бурный поток слёз. Молящийся успокаивается, обращаясь к Божьей Матери, но глаза его ещё затуманены слезами и очертания предметов неясны («размытость» гармонии), а само течение молитвы прерывается внезапно возникающими в неожиданных местах «всхлипами» («снятия», обозначенные запятыми):
Достойно есть яко во`истину
Блажити Тя Богородицу,
Присноблаженную и` Пренепорочную… и т. д.
Обращает внимание и использование в начале песнопения – на близком расстоянии – двух одинаковых каденций, в которых доминантовая гармония закрепляется вспомогательным терцквартаккордом второй ступени (с неаккордовым звуком) и звучит как окончание «с придыханием», словно иллюстрируя постоянное возвращение к одной мысли – о пережитом событии.
Заканчивается песнопение одноимённой тоникой – соль мажорным трезвучием, символизирующем умиротворение, наступившее после искренней молитвы, обращённой к Богородице.
«Достойно есть» Евгения Чихачёва производит очень сильное эмоциональное воздействие, являясь образцом «романтизированной» молитвы и представляя собой концертный опус, не предназначенный для использования в обиходе. Немало подобных песнопений было создано в своё время русскими композиторами начала ХХ века – А. Архангельским, П. Чесноковым и др. В некотором смысле, песнопение Чихачёва продолжает эту линию.
В подобном ключе – как концертное – решено и другое песнопение Евгения Чихачёва – Кондак Благовещания «Взбранной воеводе». Оно воплощает другой эмоциональный «полюс» – молитвенное ликование. Песнопение написано в ярком ля бемоль мажоре с добавлением «лидийской краски» – периодически возникающем звуком ре бекар. Оно более иллюстративно, нежели «Достойно есть» и некоторые его эпизоды прямо следуют за словесным текстом молитвы. Так, во фрагменте «От всяких нас бед свободи, да зовем Ти…» композитор делает развёрнутое отклонение в тональность минорной субдоминанты, после чего, на словах «Радуйся, Невесто Неневестная» – ярко и утверждающе вновь звучит ля бемоль мажор, «подсвеченный» лидийским ре бекаром (реприза музыкальной формы).
К этой группе – концертных хоровых композиций на тексты православных молитв – могут быть отнесены также упомянутые «Свете тихий» и «Богородице Дево». К другой группе относятся песнопения Чихачёва вошедшие в обиход и звучащие в храме на богослужении. Это «Преблагословенна еси», «Благослови душе моя» и «Хвалите имя Господне». Обращает на себя внимание тот факт, что стилистически они мало отличаются от песнопений, рассмотренных выше. В этих хорах, вероятно, сказался опыт знакомства композитора с церковно-певческим материалом богослужебного репертуара и собственного творчества в этой жанровой сфере. Интонационность, гармония и форма построения этих песнопений столь же изыскана и нестандартна, однако само использование композиционных элементов, их расстановка и трактовка в большей мере отсылают к образцам церковных хоров, звучащих сегодня в храме. По этой причине названные хоры оказались пригодными для использования в обиходе.
Любопытно появление в этом списке песнопения «Преблагословенна еси». В анналах авторских церковных композиций, песнопения на этот текст довольно редки. Из наиболее известных вспоминаются, пожалуй, лишь хоры А. Алябьева и А. Архангельского. Причина этого – в канонической традиции исполнения этой молитвы в простой куплетной форме на напев второго церковного гласа (так же, как, например, исполнения тропарей «Ангельский собор» – всегда на напев пятого гласа). Поэтому, во многих авторских «Всенощных», созданных русскими церковными композиторами, мы этого песнопения не найдём. Можно предположить, что написать авторскую музыку к этой молитве Чихачёву предложил его коллега-композитор и, одновременно, церковный регент Владимир Пономарёв, имеющий благословение на исполнение в храме музыки современных авторов.
При написании «Преблагословенна еси», Евгений Чихачёв как всегда нашёл нестандартное решение. Распевая фразы молитвы читком и используя очень простые гармонии, что вполне соответствовало обиходным нормам (это песнопение должно пропеваться быстро, чтобы в этой части службы не затягивать ритм богослужения), Чихачёв сумел драматургически выстроить форму, обозначив кульминационную точку и приведя к ней развитие.
«Благослови душе моя», написанное в мягком ля мажоре, построено на чередовании фраз, звучащих условно тихо, в трёх партиях хора – у альтов, теноров и басов, и условно громко – в полном хоре (авторские указания динамики отсутствуют). Таким образом, композитор как бы выявляет потенциальную «вопросо-ответность» текста молитвы:
Благослови душе моя Господа
Благословен еси Господи.
Благослови душе моя Господа,
И вся внутренняя моя имя святое Его…
Обращает внимание начальная фраза этого хора, становящаяся тематической. В ней ритмически обыгрывается гармонический оборот, состоящий из двух аккордов – тоники и вспомогательного терцквартаккорда вводной двойной доминанты. Этот оборот, не раз встречавшийся в песнопениях русских церковных композиторов XIX века (в частности, у Ф. Иванова) и несколько раз повторяющийся в партитуре Чихачёва, сразу встраивает восприятие музыки в контекст церковной традиции, делая песнопение (при всех «чихачёвских» гармонических вольностях, звучащих далее) понятным и привычным уху прихожанина храма. Также по-новому Чихачёв трактует в этом хоре и традицию ритмического пропевания «по слову», когда музыкальная фраза организуется не метром и тактовой чертой, а формой словесной фразы. Если русские церковные композиторы прошлого в таком случае просто убирали тактовую черту, то Чихачёв обозначает такты пунктиром (в тех местах, где ему нужна условная сильная доля), а сам ритм изысканно ломает, подчиняя музыкальное движение смене ударений в словах. Такая «игра» с традицией с одной стороны облегчает восприятие этой музыки как церковного песнопения, встроенного в контекст богослужебного обихода, с другой же стороны – заставляет песнопение звучать свежо и нестандартно.
Очень красиво «Хвалите имя Господне» Евгения Чихачёва. Хочется отметить, что композитор в данном случае не стал писать «ликующую» музыку, как это было в «Благослови…» и «Взбранной воеводе» 9, несмотря на то, что такое решение «лежало на поверхности». В структуре Всенощного бдения место «Хвалите имя Господне» является самой торжественной точкой и называется «полиелей», что означет «много масла» – в это время в древней церкви зажигались все масляные светильники, а священнослужители торжественно совершали великий вход.
Песнопение Чихачёва, написанное в до мажоре, проникнуто внутренней радостью, не имеющей эффектных внешних проявлений, как это было, например, во «Взбранной воеводе». В компоновке песнопения проявилась одна из старых традиций, установленных русскими композиторами – традиция создания куплетной формы на две темы (А, А1, Б, Б1) с одним материалом в припеве «Аллилуйя». Большинство песнопений на этот текст в XIX веке писалось именно так – такую форму провоцировал сам текст. Припев в своей композиции Чихачёв написал в ля миноре, включая его после первого и второго куплетов как новую краску, а в третьем и четвёртом – осуществляя к нему модуляцию (музыка третьего и четвёртого куплетов заканчивается на доминанте к ля минору). Имея собственную мелодическую тему, припев постоянно обновляется, благодаря проведению темы поочерёдно во всех хоровых партиях. Такой способ фактурного варьирования Чихачёв наверняка «подсмотрел» у М. Алтабасова – сибирского церковного композитора начала ХХ века, чьи песнопения ему довелось редактировать при подготовке к изданию первого сборника серии «ЦПСК». Именно так варьировался припев «Аллилуйя» в песнопении «Блажен муж» М. Алтабасова. В подобном решении можно усмотреть связь с традициями старого сибирского церковного пения.
Хочется обратить внимание на заключительные такты этого хора (на окончание четвертого припева «Аллилуйя»). Как уже говорилось, в ля минорном припеве хора использован один материал (одна тема), а завершается припев утверждающей тоникой. Однако в конце последнего припева, минорная тоника неожиданно заменяется на аккорд одноимённого ля мажора. При этом звук до диез, обозначающий эту замену, впервые появляется еще в конце предыдущего такта, в партии теноров. Такой «баховский» приём ладового предвосхищения необычайно расцвечивает партитуру, оказываясь вполне уместной иллюстрацией яркой палитры множества вспыхнувших в храме светильников. С другой стороны, он протягивает ниточку к иной христианской традиции, самым ярким представителем которой был И. С. Бах…
Яркие, выразительные и просто очень красивые духовные хоры Евгения Чихачёва, звучащие и в храме за богослужением, и на концертной эстраде, без сомнения можно отнести к числу лучших образцов современной сибирской хоровой музыки. Переплетая традиции разных эпох и стилей, композитор вместе с тем сумел создать ярко индивидуальные хоровые композиции, демонстрирующие новый взгляд на духовную музыку – богослужебную и концертную и, в некотором смысле, наметить новые подходы в её создании. Отмечая в текущем году своё пятидесятилетие, композитор пребывает в расцвете творческих сил, и все мы ждём от него новых творческих достижений.
1. Калигойда Е. В. О некоторых подходах к изучению церковно-певческой культуры региона. // Макарьевские чтения: материалы четвёртой международной конференции. — Горно-Алтайск: Изд-во РИО ГАГУ, 2005. — Сс. 276-278.
2. Калигойда Е. В. Диалог культур как методологический конструкт изучения церковных песнопений сибирских композиторов. // Вестник Томского государственного университета, 2007, № 305. — Сс. 55-57.
3. Левашов Е. М. Традиционные жанры православного певческого искусства в творчестве русских композиторов от Глинки до Рахманинова: 1825-1917. // Нотография. — М., 1994.
4. Пономарёв В. В. Боголюбивые песнотворцы сибирской земли. // Журнал Красноярско-Енисейской епархии, № 1, Красноярск, 2000. — Сс. 80-83.
5. Пономарёв В. В. Распев и партес: Рассуждения композитора и регента. // Журнал Красноярско-Енисейской епархии, № 3, Красноярск, 2002. — Cс. 81-83.
6. Пономарёв В. В. От редактора-составителя / Вступительн. статья // Церковные песнопения сибирских композиторов / вып. 1. — Красноярск, 1999. — Сс. 3-9.
7. Пономарёв В. В. Церковные регенты, хоровые дирижеры и хоры Красноярска. // Рождественские чтения в Красноярске / сб. статей. — Красноярск: Православный фонд, 2006. — Сс. 221-233.
8. Пономарёв В. В. Православное богослужебное пение в храмах Сибири. // Жизнь религии в музыке / сб. статей. — Санкт-Петербург, 2007. — Сс. 178-193.
9. Пономарёва Г. В. Вступительная статья // Церковные песнопения сибирских композиторов / вып. 2. — Красноярск, 2001. — Сс. 3-7.
10. Пономарёва Г. В. Воспойте Господеви песнь нову, яко дивна сотвори Господь (пс. 97,1): Очерк российского церковно-певческого творчества последних десятилетий. // Журнал Красноярско-Енисейской епархии № 2, Красноярск, 2002. — Сс. 61-65.
11. Туев К. В. От редактора-составителя. / Вступительн. статья // Церковные песнопения сибирских композиторов / вып. 3. — Красноярск, 2002. — Сс. 3-10.
12. Туев К. В. Церковные песнопения сибирских композиторов и репертуарные проблемы современного клироса. // Журнал Красноярско-Енисейской епархии № 3. — Красноярск, 2002. — Сс. 74-80.
13. Урванцева О. А. Духовная музыка композиторов сибирского региона. // Омский научный вестник. — Омск, 2001.
1 См. список литературы.
2 Выражение В. Пономарёва.
3 Записи вокальных сочинений Евгения Чихачёва размещены на его персональной странице интернет-архива Classic-online.ru. Песни изданы в сборнике «Антология красноярской песни», Красноярск, 1997.
4 Певческая хрестоматия: Многоголосное сольфеджио на материале православных церковных песнопений. / Сост. В. Пономарёв — Красноярск, 2006.
5 Хрестоматия по вокальному ансамблю на материале музыки сибирских композиторов. / Сост. С. Одереева — Красноярск, 2015.
6 Записи почти всех изданных хоров композитора в исполнении различных коллективов также размещены в интернет-архиве Classic-online.ru.
7 Она ощущается и в инструментальных опусах композитора. Самым «очевидным» сочинением в этом ряду является цикл «Пять пьес для фортепиано». В первой из них использован символ креста, а весь цикл исполнявшими его пианистами неофициально назван «Голгофа».
8 В частности, на фестивале православной музыки в г. Поморие (Болгария) в 2007 году в исполнении хорового ансамбля «Не ждали» (г. Мурманск), худ. рук. Ольга Токмакова.
9 Авторское указание характера исполнения «Благослови…» – «Ликуя».
© «Академическая музыка Сибири», оформление, редакция, 2015