АМС |
| ТИТУЛ | КАРТА САЙТА | СТАТЬИ | НАШИ ФАЙЛЫ | СПРАВКИ |
© Лариса Петровна Калинина, 2019-2022
Любовь - это не выдумка и не просто чувство, это осязаемая величина. Это сила. Сила, которую мы - пока - не способны осознать. Мы не понимаем ее сути… Может быть это своеобразный «воздух» или состояние другого, будущего измерения, которое мы не можем сейчас постичь или вместить, хотя как залог или предчувствие мы его ощущаем. Любовь - это единственная доступная нам вещь, которая позволяет выйти за пределы времени и пространства. Протоиерей Александр Овчаренко
Мне было почти 10 лет, когда родители, спохватившись, что время уходит, решили срочно отдать меня в музыкальную школу. Я же бредила морем и серьёзно готовилась стать капитаном дальнего плавания. С воодушевлением орала военно-морские песни, плавала с соседскими пацанами на причудливых самодельных плотах по ближайшему болоту и так жадно глотала литературу на свою возлюбленную тему, что библиотекари сочли необходимым резко ограничить мой читательский пыл. Я пожаловалась папе. Он пообещал уладить конфликт.
… Обещание папа сдержал. Уже через 3 дня, в самом конце августа 1956 года, мы с ним высадились на остановке «Площадь Ленина» из маленького, почти квадратного, с внушительным животиком автобуса, пыхтящего на манер паровоза, и бодро зашагали по тихой улице Карла Либкнехта к старинному двухэтажному особнячку. В детскую областную библиотеку имени Аркадия Гайдара.
В библиотеке, стремительно взлетев по крутой деревянной лестнице, я нетерпеливо распахнула дверь в свой любимый читальный зал… И… и… Остолбенела от ужаса: в зале не было ни одной книги! Какие-то странные, диковинные стулья… Их много… Впереди виднеется длинный стол, покрытый красным сукном, ещё дальше чернеет непонятно откуда взявшееся пианино. Рядом с ним одинокая девочка дрожащим голоском жалобно пищит популярную песенку «Весёлые друзья». Сострадая бедной девочке, я не сразу замечаю величественные спины женщин, восседающих за столом на высоких стульях. Как на тронах. Одна из женщин оборачивается, и я вижу лицо старой знакомой нашей семьи, учительницы музыки Клавдии Николаевны Плетнёвой, одной из основательниц детской музыкальной школы. Она приветливо улыбается и приглашает меня подойти к пианино. Всё ясно!- ещё раз замираю от ужаса я: библиотека переехала в новый дом, и теперь здесь концертный зал музыкальной школы! Мой хитрый папа привёл меня прямо на вступительный экзамен…
Но будущие капитаны так просто не сдаются! На просьбу Клавдии Николаевны что-нибудь спеть я стиснула зубы и за весь экзамен не проронила ни одного звука. Как пионер-герой в плену под пыткой из стихотворения Сергея Михалкова… … Однако конкурса в школу не было, и меня приняли.
… На первый урок в ненавистную музыкалку в самом начале сентября 1956 года, ровно к восьми утра меня насильно доставил двойной родительский конвой. По дороге в школу конвоиры с восторгом рассказывали друг другу биографию моего учителя музыки с заковыристым именем Бертольд Юльевич. От Клавдии Николаевны они узнали, что немецкий музыкант Б. Ю. Кон учился на пианиста и композитора в самой Берлинской консерватории! С приходом к власти Гитлера он уехал в Испанию, где воевал в интербригаде вместе со многими другими воинами-интернационалистами из разных стран. Когда фашизм и в Испании победил, Б. Ю. со своими боевыми друзьями несколько лет томился в плену, в лагерях Франции и Алжира. Освободили его советские военные, приехавшие в Африку за нашими военнопленными. С ними вместе Бертольд Кон перебрался в СССР. Мне родители наказали не посрамить Советский Союз и учиться исключительно на пять, коли меня выбрал в ученики такой героический педагог-иностранец.
… На самом деле я досталась Бертольду Юльевичу по известному принципу «Возьми, Боже, что мне негоже…». Никто из членов приемной комиссии меня в свой класс не зачислил. Бертольда Юльевича на вступительном экзамене не было. В тот момент он занимался музыкальным оформлением нового спектакля на своей основной работе в нашем областном драматическом театре. Как впоследствии разузнали мои родители, немецкого музыканта, у которого уже было советское гражданство, пригласил в наш театр ленинградский актер, фронтовик и будущий известный режиссёр Яков Хамармер. Он с 1955 по 1958 гг. (сразу после окончания режиссёрского факультета) набирался режиссёрского опыта в Великих Луках.
Бертольд Юльевич был прекрасным театральным композитором и работал во многих театрах страны. Особенно долго жил Бертольд Юльевич в Красноярске, где «очень много хорошего сделал для процветания музыкальной культуры в городе и во всём Красноярском крае. Красноярцы чтут память о нем.» (Так пишет в очерке о Б. Ю. Коне красноярский краевед и бывший министр культуры Красноярского края Геннадий Леонидович Рукша). В Красноярске Бертольд Юльевич и умер в 1986 году. В возрасте восьмидесяти лет.
В нашем театре Б. Ю. Кон отвечал за всю музыкальную часть: сочинял музыку ко всем постановкам и сам её исполнял. В антрактах детских спектаклей я любила, приподнявшись на цыпочки, заглядывать в оркестровую яму, где хозяйничал Бертольд Юльевич. Любила наблюдать, как он с немецкой аккуратностью тщательно готовит свое рабочее место, как бережно раскладывает большущую кипу рукописных нот на стареньком рояле, заменявшем театру оркестр.
Сколько театральных сезонов прослужил Б. Ю. Кон в нашем театре, мне выяснить не удалось, но явно не пять (с 1953 года), как написано в одном из очерков о нём, а три (с 1955 года) или только два сезона (с 1956 года). «Это были благодатные для творческого развития музыканта годы. В Великих Луках формировался композиторский стиль, оттачивался профессионализм композитора. Здесь была написана музыка к таким спектаклям: «Враги» Максима Горького, «Первая весна» Галины Николаевой и Станислава Радзинского, «Горячее сердце» Александра Островского, «Мораль пани Дульской» польской писательницы Габриели Запольской, «Угрюм-река» по роману Вячеслава Шишкова, «Р. В. С.» («Революционный военный совет») Аркадия Гайдара, «Оптимистическая трагедия» Всеволода Вишневского, «Фабричная девчонка» Александра Володина и ещё целый ряд новых для советского театра произведений» (снова цитата из очерка красноярского краеведа Г. Л. Рукши).
Бертольд Юльевич Кон оставил о себе самую светлую память. Как блестящий музыкант, талантливейший педагог, большой души человек. Бескорыстный и деятельный, он умел создать вокруг себя неповторимую атмосферу доброты, гармонии, любви. Он любил всех! И все любили его!
… Из бывшего читального зала доносится музыка. - «Бетховен, Патетическая соната!» - радуется мама и осторожно открывает дверь. Нам навстречу поднимается похожий на сказочника мужчина средних лет. С большими усами и внимательными, добрыми глазами. С пониманием и сочувствием смотрит он на мою несчастную физиономию. Тогда я не догадывалась, как мне повезло!
Первый учитель заразил меня музыкой и много хорошего посеял в душе. Он сумел отделить в ней самое главное, самое важное - от второстепенного, пустого; дело отделил от безделья, повернув меня лицом к настоящему не только в музыке, но и в жизни. На многие годы став моим камертоном. Особенно в работе с детьми в музыкальной школе.
Первые уроки не остались в памяти - слишком глубоко сидело во мне сопротивление занятиям. Зато я до сих пор помню педагогов, заглядывавших к моему учителю с просьбой помочь перевести мудрёные тексты с разных европейских языков (Б. Кон был ещё и полиглотом). Помню, как радовалась возможности несколько минуток побездельничать! Несмотря на нежелание, на уроках я работала неплохо. Замечаний Бертольд Юльевич ученикам не делал: не учил, «не воспитывал», не давил, не читал нотаций и не раздражался! Он всегда сам показывал, как нужно играть, и объяснял - почему, что-то подсказывал, давал советы. Многое я понимала с первого раза. Но моей заслуги в том не было: у настоящих мастеров любое слово, даже самый простой совет или подсказка всегда имеет великую силу воздействия - гораздо больше обычной - и сразу попадает в цель. За счет широты кругозора, за счёт другого,- глубинного! - уровня понимания своего любимого дела. За счет творческой, созидающей силы любви!
В этом я убеждалась много раз, поначалу недоумевая, почему я говорю такие же слова, как и мой учитель, а учеников они не пробивают,- «не открывают!» - как когда-то меня. Его советы и рекомендации доходили до самого сердца, понимались и принимались всем существом. Детей Бертольд Юльевич любил так, что везде, куда бы его ни заносила кочевая театральная судьба, он всегда изыскивал возможность заниматься с ними. Твёрдо идя по своей собственной, не обкатанной другими педагогами дорожке, прежде всего развивая творческие возможности ученика. Учил забывать себя и полностью отдаваться делу.
… Работа шла на уровне любви. Волею педагога я оказалась в очень непривычном мире. В нём я не ощущала себя ни ученицей, ни ребёнком! Это было сотрудничество! Союз того, кто знает, с тем, кто только начинает узнавать. Как в старину у Мастеров, трудившихся вместе с подмастерьями. Он служил музыке и верил в то, что красота его любимого дела не может не увлечь и меня.
Мы искали исполнительские средства: нужный палец, нужную динамику, штрихи, для того, чтобы воссоздать и оживить зашифрованное композитором в нотах, ни на секунду за техникой не забывая о музыке. Даже в таких незатейливых пьесках для начинающих!
… За два года занятий со мной он ни разу не повысил голоса. Тихо и уважительно учил меня, шумную и заводную особу, вслушиваться и слышать. Без лишних слов и без лишних эмоций, чутко улавливая перепады настроения и направляя их в нужное русло, легко вводя в рабочий ритм. И постепенно вся чепуха слетала с меня. Сначала только на уроках. Дома какое-то время всё оставалось по-прежнему…
… Самой тяжкой для всей нашей семьи оказалась первая четверть. Попадая в привычный мир, я снова становилась капитаном и изводила родителей демонстрациями протеста. Однако мой домашний ОМОН мудро реагировал на дикие сцены сопротивления. У папы почему-то мгновенно ухудшался слух, и он просил меня повторить акцию протеста еще раз - чётко и разборчиво. Просьба озадачивала и выбивала из процесса.
Мама, понимая, что насильно мил не будешь, митинговала и плакала вместе со мной, уговаривая потерпеть до новогодних праздников. Ведь папа оплатил обучение за полгода вперед и деньги нам не вернут. Заранее восхищенный музыкальным подвигом будущего капитана московский дядюшка обещал наградить меня приглашением на елку в Кремль. Как известно, на главную ёлку страны попадают только самые заслуженные и разносторонне образованные дети… Затем мне предлагалось поиграть для кукол и поучить музыке любимую собаку. И полная трагизма процедура разучивания домашнего задания приобретала комические черты, превращаясь в «концерт натуральной музыки». По ироничному папиному определению.
Пианино у нас не было, его роль исполняла мама. Пьесы я вытыкивала на картонной клавиатуре, также нарисованной матушкой. При этом мама громко пропевала нотный текст. Я возмущенно ревела, роняя слезы на картонные клавиши. А собака, довольная, что её пустили в теплый дом, усердно нам подвывала…
… Я держу в руках пожелтевшую школьную тетрадь. Ей 62 года. Это мой дневник за первый класс музыкальной школы. Аккуратный, каллиграфический почерк учителя. Чёткие, конкретные, понятные ребенку задания - ничего лишнего, всё только по делу. И ровно столько, сколько нужно:
Музыкальная грамота.
Понимание музыки как языка.
Закономерности аппликатуры.
Чтение нот с листа.
Гаммы, некоторые упражнения Ш. Л. Ганона.
Итальянская терминология.
Многочисленные ансамбли.
Обязательное повторение пройденных пьес.
Тщательно подобранный, доступный, но только образный и качественный репертуар.
… Моё отношение к музыке потеплело уже к концу первой четверти. На одном из ноябрьских уроков я впервые сыграла пьеску про пастушка не только правильно, а с пониманием, проникновенно. Как рад был Бертольд Юльевич! Какую огромную, красивую пятерку он поставил! Сдаётся мне, что так хорошо я не играла больше никогда в жизни! … С тех пор даже пастушок с картины Нестерова звучит во мне мелодией этой крохотной детской пьески…
Чудеса на уроках Бертольда Юльевича начинались с порога. Зал на глазах волшебным образом преображался. Строгие стулья-троны превращались в мягкие и удобные кресла. Печка, рано утром растопленная нашей уборщицей бабушкой Дуней, наполняла уютным теплом небольшой школьный концертный зал…
Папа забрасывал меня в школу очень рано, задолго до урока, чтобы успеть дойти до своей работы. Но ни разу мы не опередили учителя. Он, не замечая нас, уже сидел за роялем, погружённый в сочинение музыки: напевал, проигрывал, записывал ноты карандашом, иногда подолгу импровизировал, вспоминая, наверное, свою работу в джазовых ансамблях родного города Берлина. Отец вытряхивал меня из плаща или пальто у теплой печки, я прижималась к ней и погружалась в музыку. А бывало, что и в сон… В 07:55 утра Бертольд Юльевич прекращал свои занятия и ровно в 08:00 физически и духовно разогретая со всех сторон - не только от печки, но от моего педагога всегда веяло теплом, - я без сопротивления садилась за рояль. Учитель начинал урок, и мы оба, занятые творческим делом, совершенно забывали о себе.
Первый класс я закончила с крепкой четвёркой. К новому учебному году московские родственники подарили мне своё трофейное пианино немецкой фирмы Рихтер. С медными подсвечниками, с клавишами из слоновой кости и с обветшавшей от старости и перевозок механикой. Играть на нём было нельзя. Бертольду Юльевичу пришлось повозиться, но и как настройщик инструментов он оказался на высоте. Денег за ремонт и настройку он с нас не взял. У пианино оказался красивый клавесинный звук. Появившиеся во втором классе в моём репертуаре старинные пьески так завораживающе звучали на нём, что обожаемое море к концу учебного года было окончательно забыто.
А уроки Мастера с их глубиной понимания музыки, с их радостью творческих открытий, с их сердечностью и простотой, добротой и щедростью души я не забуду никогда! … О методике преподавания музыки Бертольдом Юльевичем Коном можно написать диссертацию. … О жизни этого удивительного человека и музыканта можно написать большой остросюжетный роман…
Вечная память моему дорогому Учителю!
4 июня 2019 года, Псковская область, город Великие Луки.
Калинина Лариса Петровна.
* Опубликовано 29.06.2019: Калинина Л. П. © Изба-Читальня: https://www.chitalnya.ru/work/2583896 свидетельство о публикации izba-2019-2583896
* «… Мне 74 года. Живу на юге сторожевых Псковских земель в прекрасном городе Великие Луки. Всю жизнь учила детей и взрослых музыке и читала лекции о ней. Выйдя на пенсию, окончила двухгодичные курсы православной педагогики и вела в общеобразовательной школе детскую православную творческую группу. Много лет бродила с рюкзаком по лугам и лесам нашего заповедного края. Время записывать по заявкам слушателей свои многочисленные устные рассказы, - я их сочиняю с детства, - появилось десять лет назад в связи с тяжёлой болезнью, уложившей меня в постель. 10 апреля 2021 года.»
© «Академическая музыка Сибири», оформление, редакция, 2022