АМС |
| ТИТУЛ | КАРТА САЙТА | СТАТЬИ | НАШИ ФАЙЛЫ | СПРАВКИ |
© С. Гончаренко, 2019
Среди композиторов, оказавших влияние на формирование творческого облика одного из ведущих представителей новосибирской композиторской школы Юрия Ивановича Шибанова (21 сентября 1939 г. — 2 апреля 2017 г.), особое место принадлежит Галине Ивановне Уствольской.
Как вспоминал Юрий Иванович в 2000 году, с общением с Галиной Уствольской и её музыкой связаны самые яркие и глубокие впечатления ленинградского (студенческого) периода его жизни. Памятна ему была история их знакомства. Оно началось с того, что после одного из концертов, где прозвучала музыка студента Ю. Шибанова, Галина Ивановна прислала ему на день рождения новое издание партитуры оперы «Борис Годунов» М. Мусоргского.
В начале 1960-х годов он часто бывал у неё дома. По вечерам с верхнего этажа того же подъезда спускался сюда М. С. Друскин с бутылочкой коньяка. «Дежурной музыкой», которая звучала тогда и, естественно, обсуждалась, были симфонии Густава Малера.
По рассказу одного из новосибирских музыкантов однажды молодой студент стал невольным свидетелем того, как поздним вечером к Галине Ивановне пришел Д. Д. Шостакович, чтобы показать новое сочинение. Это был только что завершенный квартет. «ДД» (так его называли многие молодые композиторы) проиграл его от начала до конца. Но ожидаемой похвалы от Уствольской не получил. Другие детали этого «последнего визита» Шостаковича к любимой ученице я не могу воспроизвести, так как за их точность не ручаюсь.
От Г. Уствольской к Шибанову перешёл сборник «Пинежские песни», когда-то подаренный ей Шостаковичем. В 1961 году по материалам этого сборника Шибановым была написана одноимённая кантата, которая исполнялась в Ленинграде (рукопись хранится в библиотеке Новосибирской консерватории).
Художественное миросозерцание Ю. И. Шибанова, отношение к избранной профессии, его пристрастия и музыкальные вкусы складывались в общении со студентами-композиторами ленинградской консерватории: С. Баневичем, Г. Банщиковым, Г. Беловым. Хорошие отношения установились с В. Гаврилиным.
Но самое мощное воздействие он, конечно, испытал от музыки и творческой личности Г. Уствольской, которая была старше его на 20 лет 1. Она несомненно оказала сильное влияние на духовное становление молодого музыканта, попавшего в современный столичный город из глухой северной деревеньки Сорвищи.
Когда я — студентка Новосибирской консерватории, занималась в классе Ю. И. Шибанова по инструментовке, мы играли симфонии Г. Малера в 4 руки. Именно Малер сблизил Шибанова и педагога нашей консерватории Г. В. Айвазову (вторую супругу композитора). Айвазова раньше писала, занимаясь в Московской консерватории, о Малере диплом и продолжала эту тему, став педагогом Новосибирской консерватории.
Музыку Уствольской Юрий Иванович хорошо знал, был в курсе всех её новых произведений и очень высоко ценил её талант, но в своём собственном творчестве оставался верным себе. Ни одной ноты подражания у него не было. Единственный факт прямого воздействия в концептуальной стороне сочинения проявился много позже.
В 1975 году к 30-летию победы в Великой Отечественной Войне от администрации консерватории Шибанову поступил заказ на оркестровое сочинение для исполнения в Большом зале Новосибирской консерватории. Он написал «Оду миру». 5 мая 1975 года «Ода» прозвучала, но привела в ужас пришедшую на концерт публику.
Думаю, что слушателей напугал гротеск, связанный с фальшивостью торжественного официоза, генезис которого, безусловно, можно найти у Малера. Последовало разбирательство на Учёном совете консерватории. Администрация резко отрицательно оценила сочинение. Председатель Сибирской организации Союза композиторов Аскольд Муров был не согласен с такой оценкой и заявил, что необходимо выплатить композитору гонорар за выполненный заказ. (Как заведующая кафедрой теории музыки я присутствовала на этом заседании). О замысле этого сочинения написан фрагмент в моей статье о Шибанове, «Грани таланта», опубликованной в журнале «Музыкальная академия» (2001, № 2). Нужно сказать, что Уствольская предложила подобную концепцию раньше. Кстати, «официальный» список её произведений далеко не полон. В нём нет кантаты «Хвалебная песнь» — первое название: «Ода миру». (Об этом Юрий Иванович говорил мне в интервью, которое я брала у него для своей статьи, заказанной редактором журнала «Музыкальная академия»). В Ленинграде получила распространение фраза американского композитора Сэмюэла Барбера, посетившего нашу страну, произнесённая им после прослушивании этого сочинения Уствольской: «Чем такой мир, лучше война!». «Название было погублено. Я решил его реабилитировать», — сказал композитор. Он восстановил и название, и тот смысл, который вкладывала в сочинение Уствольская в своей «Оде миру». Идея гротеска положена им также в основу симфонической поэмы «Бесы» (1989), а ещё раньше (в иной стилистике) в «Оде» и «Ябеде» на стихи А. Сумарокова, написанных в качестве музыки к театральным постановкам.
В Новосибирске Шибанов неоднократно пытался устроить исполнение сочинений Уствольской, но она запрещала ему это делать. Хотя произведения свои ему присылала. Общение их по телефону и по почте продолжалось довольно долго.
Возможно, на то обстоятельство, что в последние годы жизни композитор писал мало, занимаясь транскрипциями чужих и собственных произведений, повлияли взгляды Уствольской, ощущавшей громадный разрыв между той музыкой, которая рождалась в её сознании, и той, что требовала наступившая эпоха. «В наше время композитору лучше помолчать», говорил он…
19 сентября 2019 года, Новосибирск
1 В 2016 году в Новосибирске была защищена диссертация на тему «Бинарность как феномен смыслообразования в музыке (на примере сочинений Г. Уствольской и Ю. Шибанова)». Автор Гусева Елена Семёновна.
© «Академическая музыка Сибири», оформление, редакция, 2019